Как правильно выбрать горного гида
— Как неискушённому клиенту определить квалификацию гида? На что нужно смотреть?
— Во-первых, нужно брать гида с определённым спортивным уровнем, не ниже КМС-а. Объясню почему: если человек выполнил норму КМС-а, то он уже умеет коммуницировать с людьми. Есть множество сильных спортсменов с тяжёлым характером, которые выполнили свой второй разряд, и всё — дальше с ними никто ходить не хочет. И вот он лазит на скалодроме, лазит обалденно — а умения работать в команде нет. В альпинизме общение — это важно. Вы неделю, две, три, можете жить на узком пятачке в одной палатке, и ты учишься понимать человека, разговаривать так, чтоб никого не обидеть. Естественно, психологическая усталость накапливается в такой ситуации, нужно уметь понимать людей. Если человек закончил школу инструкторов — тоже большой плюс, у него есть методика, понимание того, как обучить людей. Если он учится или закончил школу гидов — вообще прекрасно. В общем, чем больше знаний у гида, тем лучше.
— Вообще, сегодня в высотном альпинизме на территории России и СНГ преобладает клиентский туризм или всё же спортивные походы от турклубов?
— Нет, сегодня, безусловно, спортивный альпинизм преобладает. Но — есть технический альпинизм и альпинизм высотный. К сожалению, высотный альпинизм в России находится сейчас в очень плачевном состоянии. Многие высотники сейчас уже пенсионного возраста, многих уже нет, из тех, кто составлял золотой фонд советского альпинизма, из тех, кто ходил пять семитысячников за две недели — это Сувига8, Хрищатый9. Плюс отсутствие господдержки, которая была тогда. Ведь высотный альпинизм очень ресурсозатратен. Во-первых, это время. Во-вторых, это деньги. Поэтому технический альпинизм сейчас больше развивается. Очень сильная Питерская школа, Красноярская. Есть Серёжа Нилов, который ходит замечательные первопроходы в Гималаях и многие другие. А высотный — очень своеобразен. Сегодня базовый лагерь Хан-Тенгри, например — это сочетание «ужа и ежа», потому что в одной палатке живёт Серёжа Глебов, у которого 24 восхождения на Хан-Тенгри и 9 — на пик Победы, а рядом живут какие-нибудь иранцы, или норвежцы, которые даже на Эльбрусе не были! И это смотрится очень комично. Но, мы же не в армии, где сержанты ходят только направо, солдаты — только налево, а генералы — только прямо!
На самом деле, в России сейчас интересная ситуация в альпинизме. Сейчас в альпинизме много военных. И больше всех скитурят именно военные! Их раз в пять больше, чем гражданских на скитуре.
— Что же в этом удивительного? Ведь скитур, равно как и лавинные исследования, изначально финансировались Министерством Обороны…
— Да, это давно было. Раньше, да и сейчас, лавинные службы существовали в первую очередь для защиты именно военных и гражданских объектов, а вовсе не альпинистов и лыжников. У Игоря Комарова есть большие наработки в этой области. Игорь Загвоздин в Хибинах, Макс Панков в Красной Поляне — это профессиональные лавинщики с высочайшей квалификацией, их задача — защитить, главным образом, строения.
С другой стороны, есть люди, закончившие лавинные курсы школы спасателей, такие как Сергей Веденин. Они обладают знаниями о том, как вести спасательные работы, поиск в лавине. Да, это не академические знания, но это тоже очень хорошие знания именно для гида.
— А есть ли сегодня в мире ещё возможности для высотного первопрохода? Или все горы уже пройдены?
— Да, безусловно, даже для высотного, а тем более для технического альпинизма, возможности первопрохода есть. Но — это уже будут достаточно отдалённые районы мира. И, чтобы идти первопроход, нужна сильная команда — это главное. Хотя, в Ала-Арче второй год проводят фестиваль и люди ходят первопроходы! Даже в Альпах люди иногда находят первопроходы, хотя там пробита маршрутами, казалось бы, каждая стена!
«Вообще, настоящих буйных мало» — первопроходцев становится всё меньше. Потому что нужно сначала накопить огромный опыт, а когда человек этот опыт накапливает — он перестаёт ходить в горы. Из всей нашей былой команды в горы ходят два человека, которые работают гидами. У остальных семьи, дети — и они ездят полазить раз в году в Крым.
— Техническая подготовка современного восходителя отличается в лучшую или худшую сторону от подготовки альпиниста 10, 20 лет назад?
— Естественно, технический уровень растёт. Если мы берём спортсменов, тот же Игорь Савельев лезет с нижней страховкой 8Б, и он не единственный. Топовые российские альпинисты пролезают 8А, 8Б, на соревнованиях трассы всё сложнее и сложнее.
— Это если речь идёт о профессиональных спортсменах?
— Надо понимать, что профессионального альпинизма сегодня в России не существует. Он закончил своё существование, когда закончили своё существование команды профсоюзов и команды ЦСКА. Вот мой тренер, Виктор Геннадьевич Володин, он был профессиональный спортсмен, имел звание прапорщика, получал зарплату. Выступал за одну из сильнейших команд Московского военного округа, где тренером был Александр Демченко, и они ходили маршруты, которые сейчас альпинисты ходят медленнее, чем тогда! Но это существовало за счёт государства. Сейчас в лучшем случае есть спонсорская поддержка, производители могут помочь снаряжением. Я являюсь прорайдером Marmot и Black Diamond, это отличное снаряжение, и я благодарен, что эти бренды помогают мне. Но реалии нашей страны таковы, что организаций, готовых полностью содержать спортсменов-альпинистов, как это бывает на западе, финансировать новые экспедиции, у нас нет.
— То есть среди альпинистов вообще нет спортсменов, полностью живущих на спонсорские деньги? Даже среди горнолыжников они есть!
— Ну, может быть, Денис Урубко — его поддерживает North Face, я не в курсе точных подробностей. Но Денис — умный человек, он сейчас развивает свою школу, разрабатывает методики тренировок. У него огромный опыт, он один из сильнейших высотников мира, и, вместе с тем, хранит традиции альпинизма советских времён, это очень важно, я считаю.
— А уровень клиентов? Он растёт или слабеет?
— Знаешь, по-разному, очень по-разному. Группы приходят очень разной подготовки. В последнее время много стало людей, увлекающихся бегом, триатлоном. Недавно был парень — он первый раз в горах, но много раз участвовал в соревнованиях по триатлону. И — мы сходили «крест Эльбруса10» с ним! Причём в очень хорошее время уложились. Но — бывают люди, приезжают: «Ой, хочу!», причём они что-то слышали, что чуть ли не в кроссовках можно забежать на вершину. Нет, конечно, можно! В этом году Виталий Штейн в кроссовках добежал за три часа двадцать минут с Азау до вершины. Вот, они слышали об этом и думают: «И я так могу! Я ведь бегаю раз в месяц в зале на беговой дорожке…». А на месте оказывается, что всё намного сложнее. И моя задача, как гида, прежде всего, грамотно акклиматизировать человека, бывает, надо спуститься вниз, а бывает — надо пораньше выйти, чтоб поймать окно в погоде — нюансов хватает! Важно подобрать темп, потому что любого человека можно загнать, сбить ему дыхание раньше времени неправильно выбранным темпом. Лучше идти помедленнее, но уверенно и без надрыва. А бывает наоборот — в какой-то момент надо ускориться, чтобы не потерять слишком много сил на высоте, не пропустить погоду.
Что касается скитура — европейские группы, приезжающие на Эльбрус, как правило, готовы лучше, потому что у них уже есть какой-то опыт, практика скитурных восхождений. В европейской культуре нормально поехать в горы на выходные. Походить треккинги, походы через перевалы, переночевать в хижине, полазить на скалы…во Франции уроки физкультуры на скалодроме проходят! Поэтому они живут в такой среде, для них это естественно — они понимают, как ногу ставить, как в кошках ходить. Это не суперспортсмены, обычные люди, но просто у них больше навыков. Возвращаясь к скитурщикам — в Европе сейчас просто бум скитура. В этом году приезжала команда из Испании, у них методика подготовки — две тренировки в день по 2 000 метров перепада! Они поехали в Уллу-тау на скитур с Ваней Мошниковым. Обычно в день там делаешь один маршрут. А они за день сходили три таких маршрута, на тоненьких лыжах.
Конечно, и спортсмены из Европы и Америки на соревнованиях подготовлены лучше, причина та же — у нас культура треккинга, альпинизма, скитура только начинает зарождаться.